Если твои корабли…

Если твои корабли были на рейде, и вдруг пропали,
если все шло к роману, но вы ни строчки не накропали,
если слова Петра о несчастном Павле
более говорят о самом Петре,
помни — волки и овцы в равной степени звери,
тот, кто истово крестится, пятясь к церковной двери,
не обязательно искренне в это верит —
чаще он потребитель церковных треб.
Если подкралась осень ближе любой из бывших,
преданных и предавших, любивших и разлюбивших,
и пожалевших нежности из кубышек —
доставай из кармана ручку и выписывай молча чек.
… показать весь текст …

Я раньше думал —
книги делаются так:
пришел поэт,
легко разжал уста,
и сразу запел вдохновенный простак —
пожалуйста!
А оказывается —
прежде чем начнет петься,
долго ходит, размозолев от брожения,
и тихо барахтается в тине сердца
глупая вобла воображения.

Я в Москве. Собираю окурки.
(Нету денег на свой табачок)…
Вот окурок Твардовского Шурки,
Паустовского тёплый бычок…

Вот окурок, изжёванный нервно, —
налицо — сексуальный режим…
Здесь была Ахмадулина Стерва
с мужиком (без сомненья, чужим).

Евтушенко раскуривал «Лайку», —
мол, бедняк, — но Сибирь за душой!..
Виктор Боков терзал балалайку
и слюнявил «Казбек» с анашой.
… показать весь текст …

Кофе был горячим. Теперь всё остыло.
Но сердце — не кофе. Оно вечно кипит.
Я так часто тебе пишу на «мыло», а потом нажимаю delete.

Я угрюмо стояла у края…
Край уныло гудел подо мной…
Мне мерещились кадры из рая,
За моей кто-то кашлял спиной.
-Там котлы, — прохрипел этот кто-то, —
Тех, кто с края и вниз, — ждёт огонь…
Неужели в аду вам охота,
Вечно жарясь, вынюхивать вонь?
На краю я надолго застыла,
Увидав, как худой паренёк
С табуреткой, верёвкой и мылом
Сел с размаху на старый пенёк.
— С этим тоже не в рай, — знайте точно,
Тучкой белою вытерев нос,
… показать весь текст …